Два года ждала тусовка эту весть. И вот свершилось! ЧЕРНЫЙ ОБЕЛИСК снова вместе! Первый после более чем двухгодичного перерыва концерт группа дала на фестивале “Железный Марш”, исполнив как старые “боевики”, так и новые композиции. А недавно был записан первый магнитофонный альбом “Стена”, о котором мы и беседуем с ТОЛИКОМ КРУПНОВЫМ, попивая кофе у него дома на Солянке.
– Толик, ты доволен, наконец, студийной работой? Ведь, насколько я знаю, неудача в студии в свое время стала одной из причин распада группы?
– Ну, это не совсем так…
– По крайней мере, так считает Батюшка (Андрей Денежкин, звукооператор группы – Прим. В.М.).
– Ну, ладно!.. Да, я доволен работой. По крайней мере, я услышал “Полночь” так, как хотел услышать.
– Изменилось ли твое восприятие музыки за время работы в “Шахе”?
– За два года, конечно, произошла какая-то трансформация идей. В старом “Обелиске” был заруб железно держаться в рамках одного стиля, а сейчас этого нет. Я не скажу, конечно, что однажды стану электропоп играть, но держаться железно стиля не буду. Музыка получилась поэтому странноватая. Все там намешано: и хард, и панк, и трэш, и гитарная музыка.
– Дало ли тебе что-то участие в “Шахе”?
– Много, много дало. Во-первых, более критическое отношение к самому себе. Во-вторых, чумовейшую технику игры на басу. И в-третьих, – может быть, это и есть самое главное – понимание того, что на голом понте не вылезешь.
– А что дало “Шаху” твое участие?
– До меня в “Шахе” басиста, то есть человека, который играл бы на бас-гитаре, не было. Так, пукало что-то. От этого и плясалось: музыку делали два человека – гитарист и барабанщик. С моим приходом у Антона появилась возможность задействовать еще один инструмент, от этого музыка группы стала более выразительна.
– Ты не в курсе, прижился ли в “Шахе” новый басист?
– Я не знаю. Я его просто привел на репетицию. Вроде играли они там разные штучки. Но подошел ли он, я не знаю. Дело-то, в общем, не в том, сможет ли он технически сыграть то, что играл я, – он сыграет, а сможет ли он придумывать что-то. Это же старая наколка: люди зарубаются на то, что вот кто-то Блэкмора, например, “в ноль” играет, но важно не сыграть – важно придумать.
– В старой программе “Обелиска” был девиз “Борьба против Зла!”. Князь Тьмы принял вызов. И мне кажется, что именно он поспособствовал распаду группы в самый пик ее популярности. В новой программе и новом альбоме вы продолжаете традицию экзорциста, изгнания злого духа?
– Нет. Это уже не дьявольская музыка. Она стала, правда, жестче, но прямых отсылок к прошлому нет.
– Кроме “Полночи” здесь все песни новые. А ты не хотел бы записать альбом старых хитов “Обелиска”?
– Конечно! Вот только высвободится свободная минута! Я давно уже думаю об этом. Сначала хотел записать все старые альбомы. Но для этого нужно много времени, а у меня уже наполовину готова новая программа. Записать просто “Лучшие вещи” тоже не в кайф. Тогда я решил сделать запись “тяжелейших” вещей “Черного Обелиска”, но, в принципе, все самые популярные “обелисковые” вещи и есть самые тяжелые.
– Почему ты вдруг записал на “Стене” старую песню AC/DC?
– А это именно такая вещь, какую я хотел бы написать сам. Потом она про любовь, чего я, в принципе, никогда не напишу. Вообще мне хотелось бы когда-нибудь сделать целый альбом интерпретаций.
– Какую музыку ты сейчас слушаешь?
– Много, очень много. У меня принцип такой: хорошая музыка – это хорошая музыка и я не зарубаюсь на чем-то одном. У меня собран, например, весь “Лед Зеппелин”, хотя играю я, как ты понимаешь, абсолютно другую музыку. Нравятся мне всякие умотные люди типа Тома Вэйтса. Последнее время повыходила куча убийственых пластинок. Что мне круто запало? “Аннигилятор”. Мне вообще эта группа интересна, у нее очень нетрадиционный подход к тяжелой музыке, к трэшу, собственно. Очень клевый последний “Джудас Прист”.
– Ты мог бы оценить сегодняшнюю мировую ситуацию в тяжелом стиле?
– В мире происходит ревайвл хард-рока, музыка возвращается к началу…
– А как ты оцениваешь положение дел у нас в стране?
– Да у нас-то по сути тяжелая музыка никому не нужна. Когда только все начиналось, металлическим группам первым играть разрешили. Не разрешали играть таким, как “ДК” или “Чудо-Юдо” – из-за текстов. И если рока не было, то народ и ломанулся на металл, что и создало тот бум. Многие потом исчезли, и тот, кто остался, и есть настоящие рокеры. Но такая музыка нужна, в общем, весьма ограниченному числу людей.
– Что бы ты хотел пожелать “Черному Обелиску”?
– Чтобы нам, как минимум, никто не мешал. Я рассчитываю, что на следующий год мы выйдем на уровень популярности 1987-88 годов!..