Поэзия Крупнова: «Болезнь» 86 – 94
С момента первых концертных записей «Черного Обелиска» в 1987 г. и до появления композиции «Болезнь» на альбоме «Стена» 1994 года срединная часть текста претерпела значительные изменения. Крупнов практически полностью переписывает центральную часть полотна, оставив без изменений лишь первую и две последних строфы. Что изменилось и почему?
Первоначальный вариант текста изобилует готическо-мистическими метафорами с элементами «хоррор» («мертвые глазницы», «колокол бьет», «черный всадник», «тени», «черный кот», «липкая кровь», «мрачный палач с топором», «саван», «сгоревшие церкви», «пронзительный вой», «летучие мыши» и т.д.) и ветхозаветными аллюзиями («Содом»). Однако спустя 8 лет, к 1994 году, Анатолий меняет средневековую романтику на философские и прагматичные понятия и аналогии, более «приземленные» и изящные.
Так «глазницы» превращаются в «больницы», «мутные слезы» становятся «прозрачными», вместо «колокола» стучит «сердце», «черный всадник» перевоплощается в самого автора, «мрачный Содом» – это уже «места, где поет желтый филин», вместо «черного кота» «хрупко светит луна»… Из текста исчезают «свечи», «церкви», «летучие мыши». Появляются интересные аллегории и противопоставления типа «опуститься со дна» – «подняться на дно» (почти эхом звучит «Дом желтого сна»).
Подобная трансформация взглядов на музыкальное творчество и эстетику лирической составляющей говорит о том, что А. Крупнов повзрослел и, как следствие, выбрал совсем иные темы и формы повествования. Интересен тот факт, что в последних песнях 96-97 гг. (например, «Бес» или «Черная принцесса») он все-таки возвращается к мистике, но мистике уже совсем иной природы и характера.