Михаил Грушин – легендарный фотограф, специализирующийся на съемке рок-музыкантов и рок-концертов (с 1987 года по настоящее время), автор большого архива сценических, бытовых и постановочных фото Анатолия Крупнова.
Послужной список:
1988-1992 – фотограф Московской Рок-лаборатории;
1992-1994 – фотограф «Российской Музыкальной Газеты»;
1994-1996 – фотограф информационно-музыкального агентства «Турне»;
2012-2014 – фотограф рок-портала «Горбушкин Звук».
Публиковался в рок-журналах «Rolling Stone», «Maximum Rock’n’Roll», «Red Rose», «Сдвиг», «Сдвиг-Афиша», «Дверь», «Урлайт», «NME».
Фотографии Михаила были использованы для обложек CD:
- альбом «Стена» – Анатолий Крупнов, группа «Черный Обелиск», 2003;
- сборник «Русский Рок 1997», 1997;
- альбом «Крематорий» – группа «Крематорий», 1995;
- альбом «Кома» – группа «Крематорий», 1998.
- LP «Sapienty Sat» – группа «Дым», 1989.
Михаил о съемке вручения премии «Легенда рока» Анатолию Крупнову (награду за отца принял старший сын Анатолия Крупнова Владимир):
«23-е февраля, 3 часа дня. В моей квартире раздается телефонный звонок.
– Мишаня, привет! Как дела? Ты сегодня свободен? – слышу я голос Саши Юрасова.
– Я сегодня очень занят. Завтра ко мне приезжает моя дочь Маша, и мне надо подготовиться, привести в порядок квартиру, купить чего-нибудь вкусненького для неё… А почему ты спрашиваешь? – спросил я.
– Сегодня будет награждение Толика Крупнова. Награду за Толика будет принимать его сын Володя, а вручать будет Гарик Сукачев, – ответил Саша.
– Я приеду. Где и во сколько надо быть? – быстро решил я.
Церемония награждения должна была состояться в СК «Олимпийский». Мы с Юрасовым входим в одну из гримерок. В дальнем углу комнаты скромно сидит и что-то пишет… Толик Крупнов. Стоп! Что-то не так! Во-первых, Толик Крупнов не может сидеть СКРОМНО, а во-вторых … он же умер, и я сам видел его могилу.
Саша подходит к молодому человеку.
– Володя, ты знаешь, кто это? – спрашивает он, указывая на меня.
– Конечно, знаю. Это — мой друг по Фейсбуку, – отвечает Володя.
– Это фотограф, который сделал лучшие фотографии твоего папы, – уточняет Юрасов.
– А это — Володя, сын Толика Крупнова, – указывает он мне на молодого человека.
Ну, вот и познакомились!
Сидим в гримерке в ожидании, когда Володю и Гарика пригласят на сцену. Володя с Гариком о чем-то оживленно беседуют, и я делаю несколько кадров. И вот наступает момент, когда их зовут на сцену.
Мы с оператором идем в зал. У нас есть все мыслимые и немыслимые бэйджики, но к сцене нас не пускают. Идем туда, откуда можно снимать. От сцены очень далеко, между нами и сценой толпа, которая к тому же находится выше нас. Место неудачное. Уточняю у охранников, откуда еще можно снимать. Ничего вразумительного они ответить не могут. Предлагаю оператору втиснуться в публику поближе к сцене. Втискиваемся, но перед нами все-таки несколько рядов стоящих зрителей, и мы понимаем, что подняв вверх свои смартфоны, они нам снять ничего не дадут. Протискиваемся назад. Я нахожу-таки место, откуда что-то можно снять. Как раз в это время Володя и Гарик выходят на сцену. Слишком далеко, крупно их не снять! Уже потом понимаю, что очень хорошо, что я ушел подальше. Крупняки я и в гримерке снял. А отсюда получились выразительные общие планы, подчеркивающие значимость и масштабность события.
После церемонии вручения возвращаемся с Володей в гримерку. В гримерке мы с ним разговорились, и тут я слышу, как кто-то назвал его Бобом. Меня перетряхнуло. Я вспомнил, как Толик Крупнов называл Бобом своего сына-малыша, когда в далеком 1988 году я фотографировал его дома на Солянке. Я захотел узнать, не Володя ли изображен на одной из сделанных тогда фотографий.
– Володя, когда-то я сделал фотографию, на которой на фоне стены с афишами изображены твой отец, Андрей Игнатьев и… – начал я.
– И я! – продолжил Володя.
– Так эту фотографию сделали Вы?! – удивился он.
– Да, – ответил я.
– Но… Это же икона, а не фотография!!! – воскликнул он.
Тут в гримерку влетел Саша Юрасов: «Володя, скорей идем к прессе! Гарик уже там!»
Володя с Гариком стоят на фоне пресс-вола, а журналисты задают им вопросы. Когда вопросы закончились, я прошу Володю задержаться, чтобы сфотографировать его с наградой отца. Знаками и голосом я объясняю ему, как лучше встать, как повернуться, а когда вижу в видоискатель, что все выглядит в лучшем виде, говорю: «Ну вот теперь и улыбаться можно!».
Когда я закончил и оглянулся вокруг себя, то увидел много знакомых лиц.
– Всех очень впечатлило, как ты молодым человеком управлял, — сказал подошедший ко мне Дмитрий Коробейников, замечательный фотограф и мой хороший знакомый.
– Всё очень просто. Для них он молодой человек, а для меня — сын моего друга. И я хотел, чтобы на этих исторических фотографиях он выглядел достойно! – ответил я.»
